История NP
Собственно
говоря, на семинаре ничего особенного не
произошло, поскольку до такой степени
пьяные люди ничего особенного совершить не
могут. Единственным подлинным событием
стало знакомство с будущим "Наутилусом".
Стоит ли говорить, что молоденькие и
неожиданно для рокеров прилично одетые
архитекторы всем моментально и
окончательно понравились?..
Впрочем,
еще по дороге на турбазу случился - кроме
драки - один весьма примечательный разговор:
"Мы ехали со Славой, разговаривали, -
вспоминает А. Коротич, - он сказал, что у него
проблемы с текстовиком, и что он хочет
обратиться к Кормильцеву. Я его начал
отговаривать, на что Слава промолчал..."
Тут
же по возвращении они и договорились с
Пантыкиным о совместной записи альбома.
Мэтр согласился, он никогда не мог отказать
себе в удовольствии стать кому-нибудь
родным папой. А формальным поводом для
сотрудничества стала песня под названием
"Ястребиная свадьба", которую Слава
просто не знал, как делать. Тогда "наутилусы"
впервые встретились с Шурой Полковником,
который годами позже стал бессменным их
звукорежиссером, встретились и с его
прославленным магнитофоном типа "Тембр",
у которого в каких-то мистико-аккустических
целях сбоку висели натуральные консервные
банки. Шура утверждал, что банки отводят
какие-то помехи, по всеобщей электрической
безграмотности ему приходилось верить.
Естественно, до магнитофона с банками
Макарова не допустили. Андрюха обиделся.
Тогда - в первый раз.
Работали
в июне, Зарубина от института послали сено
косить, пришлось ему сбежать. Как только
доделали инструментальные подкладки,
Полковник, человек вообще безапелляционный,
заявил: "Всем выйти, Слава смущается!" -
и выгнал музыкантов, те опомниться не
успели. Слава стал петь... Вспоминает
Пантыкин: "Во время работы люди приходили,
говорили самое разное: что это
бесперспективно, что Славка петь не умеет,
что все это нудно, заунывно... А многие
утверждали и обратное, что это "класс",
необычно, но, правда, петь чувак все равно не
умеет..."
Тогда
же появилось название "Наутилус".
Предложил его Андрей Макаров, который до
того предложил и неприжившегося "Али-бабу".
Большого впечатления название ни на кого не
произвело, так что довольно долго им и
пользовался только Макаров. И понемногу,
коль скоро другого не было, "Наутилус"
прижился сам собою.
"Переезд"
вышел чрезвычайно по манере разнообразным
и неопределенным, но вышел. И мало кто его
услышал: "Даже в институте "Наутилус"
никто толком не знал. Андрюша Макаров жил в
общаге и какой-то "промоушн" пытался
устроить, хотя на танцах это было сложно
крутить, под такие вещи не потанцуешь... Но
он все равно ставил. И все равно общая масса
нас не знала. Да, собственно, успехов-то
практически никаких и не было. (Из интервью
А.Зарубина.)
Успехов особых не было, но к осени потребовалась институту агитка, дабы сеять культуру среди студенческих и крестьянских масс, а кандидатов, кроме "Нау", не наблюдалось. Их поставили в известность, что нужно готовить программу, и тут же стало понятно, что под Славины вещи заставить танцевать невозможно даже студентов на картошке. За несколько дней насобирали песенок типа "Опять от меня сбежала последняя электричка", аранжировали посмешней, а кроме того взяли в группу нового человека, Витю Комарова, более известного по прозванию "Пифа". Взяли клавишником, поскольку Пантыкин ушёл.
Программу
сдали кислой комиссии и отбыли в
деревенское турне. В сопровождении девочек
в черных трико, которые в первом отделении
танцевали, и пары чтецов-шутников объехали
по точкам несколько районов, программа с
"электричками" скоро обкаталась,
работали в деревенских клубах "для
местных", на площадках для утомленных
картошкой студентов.
Для
Славы и для Димы это были, скорее всего,
первые выступления со сцены, кайф они
ловили страшный, а залы в клубах всегда были
полные, там не каждый день такое бывает...
Залы были маленькие, даже нашей аппаратуры
хватало, народ приходил процентов на
пятьдесят пьяный, свистел, орал, а после
концерта нас всегда ждала брага... Хотя пили
не слишком много, деньги нас сдерживали. В
общем, все были счастливы." (Из интервью А.Зарубина.)
Впрочем,
деньги - не помеха, и самым дельным
человеком в агитке оказался шофер Серега,
всегда возивший сено, а тут вдруг -
музыкантов, чем Серега очень гордился. ГАИ
на поселковых дорогах не наблюдалось, так
что пил Серега с группой наравне и очень
всех полюбил. Зарубин вспоминает: "Однажды
он с какой-то девицей договаривался насчет
бесплатной браги, а она хотела деньги
стрясти, так он ей говорит: "Ты что, с ума
сошла? Приехали рокеры, ездят, нас веселят, а
тебе три литра браги жалко..." Она
смутилась, извинилась и принесла брагу."
Тут
же приведем еще одно замечание Саши
Зарубина, тоже не лишенное забавности: "А
что касается женского пола, настолько Слава
с Димой были внутри музыки, что о женщинах
даже разговор не заходил. После агитки две
девицы, которые в трико на сцене танцевали,
подошли ко мне и говорят: надо как-нибудь
собраться... Я Славе сообщил, что девочки
предлагают вместе посидеть, Слава сказал:
"Да ты что, посылай их сразу!.."
По
приезде из агитки выяснилось, что кому-то
нужно играть теперь уже на вечере
первокурсника, кандидатов, разумеется, не
было, и у "Наутилуса" один из
организаторов поинтересовался, нет ли в
репертуаре чего-нибудь поинтересней "электричек".
И ребята предложили свою программу.
Репетировали наскоро, в клубной комнате,
без вокала. Слава вообще не любил петь на
репетициях, так что играли один
инструментал. В первом отделении концерта
выступала самодеятельность, у "Нау"
уже была некоторая известность,
заработанная на колхозных полях; в зале
покрикивали: "Наутилус! Наутилус!"
Ребята в это время судорожно отрабатывали
"на коленках" недорепетированное
заранее.
Перед
вторым отделением натянули на сцене и в
зале какие-то сети, подукрасились и... скисли
на первой же песне. Это был первый концерт
студенческой группы "Наутилус" - он же
оказался и последним: программа
недоработанная, сырая, разученная без
вокала, опыта никакого, и полный зал ДК
Автомобилистов, первый большой зал в их
жизни. Доигрывали "на автомате",
публика прокисала на глазах. Слава
повернулся к залу боком, носом в кулису,
дотягивал кое-как, в "Ястребиной свадьбе"
просто перестал петь. Впоследствии это
станет его коронным трюком, и музыканты
вновь и вновь, как и в тот, первый раз, будут
играть "на месте" в ожидании слов,
покуда не надоест.
Умецкий
еще пытался переломить ситуацию, в конце
закричал: "А теперь Лядовы Цепеляны!" -
шутка - врезали Цепов. Их в агитке более-менее
обкатали, прошло чуть веселей... С концерта
уходили в настроении кошмарном. И были
поражены, когда на следующий день в
институте к ним подходили совсем
незнакомые студенты и благодарили за новые
песни...